Монологи Блуждающей Звезды

«Не нужно бояться. Звезды не падают, они блуждают. Звезды — блуждают. Каждая звезда — это душа человека, куда идет душа, туда и человек».
Шолом Алейхем «Блуждающие звезды»

Молодая израильская актриса Татьяна Хазановская – подлинная звезда сцены. Она не просто яркая, виртуозная драматическая артистка. Таня — мастер моноспектакля — быть может, наиболее сложного жанра актерского искусства. Хотя она немало играла и в составе известных театральных трупп, в частности, в «Идишпиле», снимается на телевидении и в кино («Господин Баум», «Вероника», «Между строк»), наиболее полно и всеобъемлюще ее дарование, ее творческий темперамент раскрывается в театре одного актера.
За 15 лет профессиональной артистической карьеры, которая началась в Израиле, Татьяна Хазановская создала 11 моноспектаклей, в том числе четыре детских, причем, большинство из них актриса играет и на русском языке, и на иврите.
Трижды – и все три раза весьма успешно — Татьяна участвовала в общеизраильских театральных Фестивалях женщин. Первый раз – со спектаклем «Письмо незнакомки» по новелле Стефана Цвейга, потом — с «Мадам Франсине» по рассказам аргентинского писателя Хулио Кортасара, и в третий раз актриса представила на суд зрителей моноспектакль «Женщина с улицы Абревуар» — свою сценическую версию новеллы французского писателя Марселя Эме «Сабины». Если принять во внимание, что в репертуарном багаже Татьяны хранится спектакль «Мадам Бовари» по роману Гюстава Флобера, а также совсем свежая ее работа – «Блуждающие звезды» по Шолом Алейхему, то станет понятно, что мир женщины, ее душа, страсть, судьба – одна из главных тем, волнующих артистическое воображение Татьяны Хазановской.
Поскольку монолог – наиболее естественная форма самовыражения для человека, работающего в жанре моноспектакля, мы решили предоставить слово самой Татьяне.

О мечте и яви
Актерский ген бродил в нашей семье давно. Еще моя бабушка хотела быть актрисой, но не решилась. Возможно, история несостоявшихся актрис уходит еще дальше в глубь веков, но тут я не в курсе. А вот брат моей бабушки был кинорежиссером, довольно известным в то время — звали его Леонид Луков, он поставил, среди прочего, культовый фильм «Два бойца». Папа очень гордится «дядей Леней», любит рассказывать, как приезжал к нему на киностудию. Сам отец тоже хотел стать актером, но опять же под давлением родителей пошел в политехнический. Но потом, будучи уже студентом, попал в театр чтеца и полюбил это искусство на всю жизнь. Позже он сам стал режиссировать, у него даже был свой литературный театр.
Я же ясно помню, что впервые желание стать артисткой возникло у меня в четыре года. Однажды папа взял меня на спектакль в харьковский Дворец студента, поскольку в тот вечер меня не с кем было оставить. Он выставлял на сцене свет, а я вышла на середину огромного — как мне казалось — пространства, увидела пустой зал – и… все. С тех пор я точно знала, что хочу быть только актрисой. Когда мы ездили с родителями на море, я на пляже декламировала загорающим вокруг меня дамам сказки Пушкина, которые знала наизусть. А чуть позже стала мечтать о бродячем театре. Романтика балаганчика, кибитки, запряженные лошадьми, костры, дороги… Так и вышло — только вместо лошадей автобусы, вместо балаганчика сумки, а костры отпали сами собой — страна маленькая, гастроли заканчиваются в один день.

Приехала в Израиль в самом начале 90-х. Когда уезжала, думала, что прощаюсь с театром навсегда. Тем более, что в Харькове мне не довелось толком учиться актерскому мастерству, да и на профессиональной сцене я там не выступала — играла в молодежных и народных театрах, выступала с литературными концертами от общества «Знание» (так что гастролировала еще в той жизни!).

Итак, мне казалось, что теперь романа с театром у меня уже не будет никогда. Но известно: никогда не говори «никогда». Я была уже настолько заражена «микробом сцены», что достаточно скоро стало ясно: мне и в Израиле без театра невмоготу. Совсем.

И я рискнула попробовать поступить в театральную школу. Шансы были невелики, но я решила, что если Судьбе угодно — поступлю даже при мизерных шансах, а нет — так и… собственно, о том, что будет, если не поступлю, даже не думала — решила справляться с задачами по мере их поступления. И начала готовиться к вступительным экзаменам. В театральную школу «Бейт-Цви» поступить было непросто — конкурс был большущий. Это, как мне сказали тогда, лучшая школа в Израиле (собственно, я и сейчас так думаю). Надо было исполнить песню и подготовить два монолога на иврите – тогда еще совсем для меня чужом языке – ведь я была в стране всего четыре месяца. Но чудо произошло: меня приняли.
В первые же месяцы учебы я познакомилась с Ниной Соломоновной Михоэлс, и как-то сразу мы нашли с ней общий язык. Это удивительная женщина, она во многом является для меня примером. Мудрость, свежесть суждений, неформальный подход ко всему, отсутствие какой-либо позы, простота в общении и такая глубина… Мне очень повезло: когда я окончила театральную школу, наша дружба с Ниной Михоэлс не прервалась — мы стали работать над спектаклем «Подарки для взрослых». Сначала он задумывался как литературный: Константин Паустовский, Джером К. Джером, О.Генри. Но постепенно работа приобрела театральные, драматические формы. После этого мы с Ниной Соломоновной выпустили еще несколько моноспектаклей, среди них «Мадам Бовари», «Бескорыстие» — по рассказам Андре Моруа и Ромена Гари, и вот теперь наш последний на сегодняшний день спектакль — «Блуждающие звезды» по Шолом Алейхему.
Нина Соломоновна удивительным образом вытянула из огромного романа те нити, которые соответствуют ее замыслу, так что спектакль идет всего час с четвертью. За это время зрители вместе со мною как бы проживают судьбы двух молодых людей — черноглазой красавицы Рейзл и влюбленного в нее юного Лейбла, которые кочуют с еврейским театром из города в город, из страны в страну. Правда, кочуют они не вместе — увы, их разлучили, и теперь каждый сам строит свою жизнь. Рейзл становится знаменитой, всемирно известной певицей, солисткой парижской оперы, а Лейбл — замечательным актером, звездой еврейского театра. На смену ярким образам местечка приходит лирическая линия героев, их поиски и встреча, увы, состоявшаяся слишком поздно. Они ведь блуждающие звезды…
Несколько лет назад, увлекшись восточными танцами, я сама рискнула поставить спектакль по мотивам арабских сказок. Верней, сказки-то арабские, но в обработке российского писателя и журналиста Власа Дорошевича — современника Чехова. Это красочный спектакль — музыка, восточный танец, парящие ткани, колоритные образы султана, визирей и дивных красавиц. Называется он «Восточный ларец».
Между прочим, я пришла к восточным танцам после того, как внезапно поняла, что некоторые части моего тела не очень мне послушны. Места они занимают много, а двигать ими я не могy. Вот и решилась заняться танцем живота. Между прочим, я где-то вычитала, что суфии благодаря своим танцам достигают экстатических состояний. Так же и танцовщица живота — она входит в транс, общается со Всевышним. Правда, я в транс пока не вхожу…

О спектакле одного актера
Мне очень нравится жанр моноспектакля. Я вообще люблю камерные вещи, когда доверительная атмосфера, видны глаза актера, ощущается только его неповторимая аура, когда разговор по душам, один на один. Ведь каждый зритель «примеряет» спектакль на себя, все, происходящее на сцене, воспринимает по-своему, в каком-то смысле является соавтором, партнером актера. Моноспектакль близок мне и как зрителю, и как актрисе.
Конечно, я участвовала и в других проектах, пару лет с партнерами играла в театре «Идишпиль» – там выучила идиш, что теперь мне очень пригодилось в спектакле «Блужающие звезды». Нет, на идише там совсем мало, всего одна фраза, но благодаря театру «Идишпиль» мне проще ощутить общую атмосферу еврейского местечка, неповторимую мелодичность речи еврейских героев — ведь когда действие спектакля происходит, скажем, во Франции, то и речь совсем другая. Другие интонации, даже фонетика немного отличается, хотя текст и звучит по-русски.
Вообще, мои работы все разные — раз актриса одна и та же, приходится ощутимо разнообразить репертуар. Есть у меня, например, спектакль об очаровательной парижанке Сабине, обладающей даром вездесущности — она могла одновременно находиться в разных местах. Эту чудесную женщину придумал известный французский писатель Марсель Эме, сценическую версию его рассказа сделала я, а поставил спектакль «Женщина с улицы Абревуар» очень хороший израильский режиссер Семен Перель. Легкую романтическую музыку к нашему спектаклю написала композитор Анна Сегал.
Преимущество моноспектаклей еще и в том, что их я играю столько, сколько мне хочется, ни от кого не завишу. То же самое и с выбором материала. Я сама нахожу то, что мне интересно на данном этапе моей жизни, и если одному из режиссеров, с которыми я сотрудничаю, этот материал понравится, можно уже начинать работать.
Ждать приглашения, милостей от природы? Нет, это не для меня. У меня нет претензий к природе, и судьбе я благодарна за то, что свела меня с чудесными людьми — и в профессиональной области, и в личной жизни. Но пассивное ожидание не для меня. Как гласит восточная мудрость (а мы ведь как-никак живем на Востоке) — победа становится неизбежной, если для поражения не оставишь ни одного шанса. В переводе с греческого мое имя означает «устроительница» — так что имею полное «именное» право все наверчивать, раскручивать и раскладывать самостоятельно. Конечно, это нелегко, но зато я ни от кого не завишу. Почти. Завишу от зрителя — каждый раз, от каждого, кто сидит в зале. Зрители — мои партнеры, мне нужно видеть их глаза, ощущать их энергию. Самое большое счастье — те мгновения спектакля, когда как бы синхронизируется пульс, весь зал дышит в унисон, все вдруг понимают что-то — это трудно описать — происходит нечто неуловимое.

Об иврите, 48-м автобусе и личной жизни
Я давно поняла, что никогда не смогу играть на иврите, если не научусь чувствовать на нем. Честно пыталась войти, окунуться в язык, трудности абсорбции этому способствовали, но не знаю, что бы у меня произошло в отношениях с ивритом, если бы не тель-авивский автобус 48-го маршрута…
Этому автобусу я обязана «успехами в работе и счастьем в личной жизни». Однажды утром я ехала на спектакль. Все было, как обычно: две сумки на плече и карта, чтобы сориентироваться на местности. И вдруг незнакомый молодой израильтянин предложил мне свою помощь. Как потом выяснилось, узнав, куда я еду, он понял, что мне скоро выходить, и познакомиться он не успеет (ведь не так просто очаровать девушку настолько, чтобы она дала номер своего телефона). Он стал отгадывать мой адрес… ну, я ему и сказала. Строго добавив, на всякий случай, что, в общем-то, в гости его не зову. Вечером я нашла в почтовом ящике конверт, а в нем письмо на разборчивом иврите. Там было несколько слов и телефон… Два года спустя мы поженились.
Совместными усилиями мы с Томером не только переводим тексты моих спектаклей на иврит, но и вообще занимаемся переводами пьес, рассказов и даже стихов. Мой муж –Томер Сариг — сценарист и поэт – довольно своеобразный. Вначале у него вышла книга «прикольных» стихов для взрослых под названием «Лу hаити тикан» — «Если бы я был тараканом». Потом Томер написал пятикнижие для детей – «Тора в стихах», увлекся этой работой и сочинил серию сказок на классические сюжеты – под Пушкина, только на иврите. Последний его труд – собственные сказки для детей, тоже в стихах. По-моему, стихи замечательные, во всяком случае, детям они очень нравятся…
Может быть, когда-нибудь мы с Томером поставим моноспектакль по его сказкам. Но пока не буду загадывать: как многие актеры, я человек страшно суеверный и не люблю заранее говорить о вещах, которые еще не свершились.


Монологи Татьяны собрал Александр Баршай
«Шарм»